Айрат Мурзин: "Когда изнутри посмотрел, не было сомнений, что мы выйдем в плей-офф"

"В детстве у нас было 14 тренировок в неделю"

— Воспитанник – это где делал первые шаги или откуда выпустился?

— Хороший вопрос… Я думаю, откуда выпустился. Но я себя считаю всё-таки воспитанником двух школ: Салехарда и Нижнекамска. Потому что навыки, полученные в обеих школах, были одинаково ценны для меня.

— Что за город – Салехард?

— Салехард – это единственный город на полярном круге, крайний Север. Город небольшой – всего 50 тысяч человек, но быстро развивающийся. Это столица ЯНАО – Ямало-Ненецкого округа. Холодно там очень (улыбается).

— Часто бываешь дома?

— В последнее время – нет. У меня и родители уехали оттуда. Уже переехали, рядом с Казанью живут, поэтому давно не был. В Нижнекамск в юности сам перебрался, а они остались. Году в 2015-м, 2016-м, наверное, переехали.

— Когда-нибудь заставал полярный день?

— Конечно. Солнце не садится просто, и всё. И ночью тоже – занавески нужны плотные. Тогда режим не сбивается, нормально. Конечно, уже давно это было… Но я помню, что круглые сутки светло, как днём.

— Многие мечтают увидеть северное сияние. Ты как?

— А у нас же есть северное сияние, я видел его. Фотографии? Ой, нет… (Улыбается). Это же давно было тоже, в детстве.

— Какое-нибудь воспоминание?

— Да какое? Как в хоккей пошёл, наверное. Всё с ним связано (улыбается). Мы ехали по улице, и там достраивался ледовый дворец. По-моему, папа спросил: “Пойдёшь?” Я сказал: “Пойду”. Я тогда уже плаванием занимался. Пошли, и сразу получаться начало – забрали на год старше. Я за 1994-ый год играл, и мы неплохо так выступали. У нас было 14 тренировок в неделю. За счёт этого, я думаю, возникло какое-то преимущество. Один раз выигрывали Первенство России. Сначала, получается, регион свой взяли, и потом ездили на Кубок Третьяка. Там победители из своих регионов встречаются.

— В Салехарде хоккей развит?

— Ну, как-то начиналось всё быстрыми темпами, планы там были большие у руководителей: чуть ли не до КХЛ добраться. И с деньгами проблем, вроде, не было… Но, когда я ушёл, примерно с тех лет сделали уклон в сторону фигурного катания. Я думаю, высокопоставленных людей просто заинтересованных сейчас нет.

"Переезд в Нижнекамск и молодёжный хоккей – одна глава жизни"

— Твои родители связаны со спортом?

— Такого, что напрямую связаны, нет. Говорю же, всё решил случай. Папа у меня сам из Татарстана, уехал на Север. Там встретил маму: она у меня татарка тоже. Сибирские – их так называют. Ну, и около тридцати лет прожили на Севере, а в таком возрасте не хочется оставаться: холода, вот это всё. Хочется и климат получше, и свой дом. Средний брат тоже занимался хоккеем вместе со мной. Ну, ледовый построили – все и пошли. Он, правда, прозанимался недолго: года два, может. Где-то так. Потом на карате пошёл, и плаванием тоже занимался. В итоге жизнь со спортом не связал и пошёл в институт, отучился. Сейчас работает по специальности. Старший брат занимался лыжами – тоже неплохо, но он ушёл в военный профиль. Уже, вот, на пенсию вышел этим летом (улыбается). В 38 лет.

— Где встретил возлюбленную?

— Мы в Казани познакомились, в 2017-ом году. Через приложение (улыбается). Сначала нашли друг друга в январе, немножко пообщались – и всё на этом. Потом опять, через это же приложение, уже весной. Снова начали переписываться, пообщались несколько месяцев, и уже летом встретились.

— Если бы ты делил жизнь на периоды, как бы их озаглавил?

— Первый период – это Салехард, точно. Детский возраст. Следующий, я думаю, это переезд в 12 лет в Нижнекамск. Уже один, живёшь самостоятельно – это точно другой период. И третий – это, наверное, взрослый хоккей. Потому что переезд в Нижнекамск и молодёжный хоккей до этого, можно сказать, одна глава была.

— Ефим Мишкин говорил, что вы пересекались в “Номаде”. Твоя версия этой истории?

— Ну, да, мы были летом на сборах. Не знаю, сколько… Меньше месяца. И всё, нам не предложили контракты. Я не помню, вместе мы уезжали или нет, но знаю, что ему тоже не предложили. Мы разъехались в другие команды.

— При переходе в “Ростов” была мысль: “О, мы с ними встречались в прошлом плей-офф”?

— Мысль была такая, но именно в плей-офф я с “Ростовом” ни одного матча не сыграл. А так – да, конечно. И то, что поменялась ситуация кардинально: если в том году мы, допустим, в Пензе на третьем месте закончили, то сейчас у “Дизеля” дела складываются не очень удачно. И “Ростов” – тоже другая строчка в таблице совершенно.

"В Ростове я уже знаю, что по проспекту Стачки – это до центра"

— В 2018-ом году ты стал лучшим снайпером, ассистентом и бомбардиром “Бурана”. Что подарили?

— Подарили красиво оформленную табличку с надписью: “Лучший игрок сезона”. И тортик (смеётся).

— При первом хет-трике в МХЛ тебе не кидали кепки. Сам бы на месте болельщиков бросил?

— В принципе, да. Хорошая традиция! Она во всех странах есть. Я кепки просто мало ношу… Но если бы она у меня была, я бы кинул.

— Их потом возвращают?

— Да, конечно.

— На видео в “Кристалле” ты произносил фразу: “Воля – это то, что заставляет тебя побеждать”. Сам выбирал?

— Ну, там были варианты, так скажем. Этот выбрал я. Я даже уже этого не помню, если честно… (Улыбается).

— В раздевалках часто пишут цитаты для мотивации. Бывал в таких?

— Да. В Нижнекамске в “молодёжке” – я не помню, были или нет… Вроде, в одной раздевалке – да, а потом мы переехали в другую. Ну, в первой команде (ХК "Нефтехимик" – прим. ред.), естественно, есть. Видел, когда тренировался. И в Воронеже были тоже в раздевалке, но всё перемешалось: какие и где…

— Что бы написал ты?

— Мне запомнились слова из МХЛ. В раздевалке перед игрой всегда была фраза: “Один за всех, и все за одного”. Мы её каждый раз кричали, поэтому в памяти твёрдо отложилось.

— На какой арене ВХЛ можно потеряться?

— В Ростове – нет, естественно (улыбается). Здесь уникальный дворец. У “Лады” большая арена. В Пензе – тоже, но там не затеряешься: всё проще, чем в Тольятти. В Ханты-Мансийске тоже крупная... А больше таких размеров нигде и нет.

— Часто пользуешься навигатором?

— Да, постоянно. В Ростове я уже примерно знаю, что по проспекту Стачки едешь – это до центра, а там уже могу не включать навигатор. Тут дом рядом, где квартиру снимаю, так что всё ясно. А так, если конкретно куда-то ехать, то пользуюсь. Там прежде всего камеры смотришь – самое главное.

— Откуда приехал в Ростов?

— Из Казани. Дорога? Думал, сложнее будет. Часов за 18-19 мы доехали – около полутора тысяч километров.

"В игре с "Ростовом" пропустил два гола"

— В домашней серии будет “Ижсталь”. Принципиальный соперник?

— В какой-то мере – да. Я бы не сказал, что очень, потому что провёл там не так много времени. Не сверхпринципиальный, так скажем (улыбается). Но всё равно особая мотивация, конечно, есть.

— Команды, не попавшие в плей-офф, всё равно опасны?

— Да, конечно: если ты уже точно знаешь, что не попадаешь, то ты играешь, и у тебя уже нет никакого груза, ничего… “На расслабоне”, так скажем. В своё удовольствие, не боясь ошибиться. Груз ответственности не давит, и поэтому всегда непросто с такими командами.

— Правда, что в Удмуртии своеобразный говор?

— Ну, акцент, единственное что, бросается в глаза. И там же есть удмуртский язык, но не как в Татарстане: на каждом углу по-татарски написано. Где-то есть, но далеко не везде.

— А татарский знаешь?

— Нет (улыбается). Я изначально в Салехарде жил, и там его, естественно, не изучают. Только в 12 лет переехал в Татарстан, и уже особо не рвался, так скажем. Хотя бабушка всегда говорила: “Почему ты, татарин, не знаешь свой язык?” Потому что он мне особо не пригождался никогда, как-то так сложилось. А так – конечно, татарин должен знать свой язык, я считаю.

— Помнишь матч с “Ростовом” в Ижевске?

— Да, я помню. Я в первой игре сезона травму получил, пропустил две домашних игры и как раз вернулся на лёд. Мне ещё особо легче-то не стало, но пришлось выйти. Это была первая игра после полученной травмы. Помню, проиграли, и я даже пропустил, по-моему, два гола. У меня “-2” было – не очень удачно. Но эта игра, да, запомнилась. В концовке, я помню, ещё мы пропустили//. Не лучшее воспоминание (улыбается).

— Рецидива травмы не было?

— Ну, она просто затянулась. Так, чтобы прямо рецидив – нет, но болело долго.

— “Регулярка” пролетела быстро?

— Очень быстро, да, потому что я месяц сидел без команды. Такими обрывками получилось.

— Прибавилось спокойствия, когда мы вышли в плей-офф?

— Да не знаю… Когда я сюда приехал и изнутри посмотрел, не было сомнений, что мы выйдем в плей-офф. Уверенность была. Потому что ребята уже много лет играют вместе – это видно, что чувствуют друг друга. Есть у них химия, так скажем, и они тащат за собой команду.